Статистика, однако…

Найти клад всегда приятно. Особенно в наш грубый век с грубыми нравами, когда канула в лету романтика поиска заколдованного клада в ночь Ивана Купалы, с заступом в руках, при неверном свете прилепленной рядом свечи, на руинах заброшенной барской усадьбы, под уханье филина… Сейчас этим занята огромная толпа народа, и к их услугам новейшие научные разработки для металлодетекторного поиска. А дальше – простая статистика: представьте себе армию в несколько миллионов человек, в 99 случаях из 100 не обладающих специальными знаниями, но до зубов вооруженных разными “фискарями” и “терками”. Это все равно что пригнать в отдельно взятый лес десять автобусов грибников, выстроить их цепью и отправить на прочесывание. Спасает только то, что земля наша велика и обильна, а у “грибников” нет технической возможности составить план и разбить лес на квадраты. Тем не менее (повторюсь), по статистике одному из миллиона за сезон должно посчастливиться обязательно, хотя бы один раз.

Fallschirmsch?tzenabzeichen des Heeres (Silber)

Представленный на фото знак – чем не клад? Дело даже не в его высокой коллекционной цене; на мой скромный взгляд, ведь куда приятнее любоваться одним из самых редких знаков Третьего рейха, чем его материальным эквивалентом в виде кучки из 50 николаевских червонцев?

Это – знак парашютиста Вермахта (Fallschirmsch?tzenabzeichen des Heeres), изготовленный из серебра 800 пробы, с именной гравировкой на реверсе. Знак был учрежден 1 сентября 1937 года и просуществовал недолго: в ноябре 1939 германские десантники из армейского подчинения (Вермахт) были переданы в ведение ВВС (Люфтваффе), и дизайн знака был изменен. Редчайший вариант этого знака был изготовлен фирмой “Юнкер” из серебра с позолотой, владельцы заказывали такие знаки за свой счет (германская наградная система мало похожа на нашу), в некоторых (видимо, самых ранних) случаях наносилась именная гравировка. На данном знаке она хорошо заметна: “Парашютно-пехотная рота. Обер-фельдфебель Вернер Вик”. Там же указан номер парашютной лицензии: “4” – это минимально известный на сегодняшний день номер. Получается, что владелец знака получил квалификацию армейского парашютиста одним из первых. Можно предположить, что покойный старший фельдфебель имел прямое отношение к “Бранденбургу” – широко известному немецкому диверсионному подразделению, бойцы которого в ходе обучения проходили десантную подготовку.
Наконец, знак очень выразителен и просто красив: качество проработки пикирующего орла таково, что видны все перья на крыльях и чешуя на когтистых лапах. Качество изготовления – на уровне ювелирного изделия, что, в общем, нехарактерно для немецких наград. Не сохранилась только заколка.
Количество изготовленных знаков неизвестно, но видимо, крайне невелико. Зато известно, что в наши дни в отечественных и зарубежных коллекциях эта разновидность серебряного знака (с гравировкой “Kompanie”) представлена всего 6 экземплярами. Шесть знаков на весь мир!
…Наверное, вам интересна судьба владельца? Es war ein Krieg… Знак был найден в Беларуси, под Минском, в местах оборонительных боев лета 1941 года, в сухом торфянике: в то время болото еще не было осушено, и это был самый его край. По-видимому, немецкий десант все же был ликвидирован, судя по находкам смертных медальонов по соседству. Если бы о тех событиях сняли кино, наверняка показали бы матерого фашиста, в свободном полете думающего (на фоне плывущей на заднем фоне сентиментальной картинки) о величии Рейха и расовом превосходстве. А на деле – о чем он думал, шагнув из самолета и провалившись в пустоту? “Самолет засекли. Внизу русские! Ветра нет! Солнце только что село, мы как на ладони… По нам стреляют! Так, на край опушки, не зацепиться за дерево… Занять оборону!”. А чувствовал он, скорее всего, нервное напряжение, страх и досаду, что его группу так рано обнаружили и все пошло не так. Он был хорошим специалистом своего дела, раз получил квалификацию армейского парашютиста четвертым…